Личность и условия ее развития и здоровья. В. М. Бехтерев Если мы, пользуясь сделанным нами определением личности, обратимся к выяснению ее роли в общественной жизни, то должны будем признать, что личность представляет собою ту основу, на которой зиждется современная

Эдуард Брадфорд Титченер (1867–1927) Большая часть активной творческой жизни Титченера связана с его работой в Корнелльском университете Нью - Йорка. Каждая его лекция, на которой он неизменно появлялся облаченным в профессорскую мантию, представляла собой настоящее

Владимир М. Бехтерев (1857–1927) Владимир Бехтерев является важной фигурой в развитии зоопсихологии. Он способствовал продвижению этой области науки от субъективных идей в сторону объективно наблюдаемого внешнего поведения. Менее известный, чем Иван Павлов, этот

в которые эти линии вписаны. В основе данной иллюзии лежит доминирование оценки
размеров реального объекта сравнительно с оценками отдельных его частей.
16* Вероятно, этот тип описании можно назвать интеллектуально-смысловым.
17* В работе В. М. Бехтерева, С. Д. Владычко «Материалы к методике объективного иссле-
дования душевнобольных» (Вестн. психологии, кримин. антропологии и гипнотизма.
1900. T. VI, вып. 5. С. 386-412) доказывается продуктивность объективных методов
в диагностике нервно-психических нарушений: «...душевнобольные часто не могут
дать описания своего субъективного состояния или дают его в далеко не точном, чаще
же всего в искаженном виде...» и далее: «...для клинических целей точным должен быть
признан лишь один метод - метод объективного исследования...» (С. 388). Материа-
лом дли объективного исследования выступают мимика, речь, действия и поступки
человека в связи с внешними раздражителями, оценка больным ситуации и его само-
оценка, физиологические показатели. В работе проводится описание различных мето-
дик, которые могут быть использованы в клинических целих.
18* Ziehen Т. Die Ideenassociation des Kindes: Richter und Reichard. Berlin, 1898. S. 110.
I9* Работа Ч. Дарвина «О выражении ощущений у человека и животных» в русском переводе
вышла в 1872 г. под редакцией профессора А. О. Ковалевского и переиздана им же
в 1896 г. в С.-Петербурге. В 1896 г. она была издана в переводе доктора философии
М. Филиппова под названием «Выражение душевных волнений» (что, по мнению
издателя, более соответствует используемому Дарвиным понятию «эмоция»). В работе
на основе эволюционных представлений о развитии выражений чувств и эмоций Дар-
вин ставит задачу дать рациональное объяснение возникновению и причинам закрепле-
ния типичных форм проявления душевных волнений. При этом он выделяет три принципа,
лежащих в основе механизма выражений эмоций как у человека, так и у животных:
1) принцип полезных ассоциированных привычек; 2) принцип антитезиса (противо-
поставления), а также 3) действий, зависящих от конструкции нервной системы и не-
зависимых от воли и до известной степени и от привычек.
20* Основная идея книги И. А. Сикорского «Всеобщая психология с физиогномикой в иллюст-
рированном изложении» (Киев, 1904; на обложке 1905 год) состоит в утверждении само-
стоятельности физиогномики как отрасли науки, необходимости антропологического
подхода в психологии. В работе дается анатомо-физиологическое описание лицевых
мышц, мимики при разных состояниях сознания, освещается физиогномика возраста,
пола, «здоровья - болезненности», красоты, темперамента и т. д., раскрывается связь
мимики с душевными состояниями человека.
21 * Мантегацца П. (Mantegazza Р.) Физиономия и выражение чувства. Киев, 1886. С. 136.
22* Там же. С. 143.
23* Об этом см.: Бехтерев В. М. Краснение лица как особый вид болезненного расстрой-
ства // Обозр. психиатр., невролог. и экспер. психол. 1896. № 12. С. 899-903; Он же. Бо-
язнь покраснеть // Там же. 1897. № 1. С. 23-24; Он же. Новые наблюдения над
боязнью покраснеть // Там же. 1897. № 8. С. 561-566; Он же. Дальнейшие наблюдения
над «боязнью покраснеть» // Там же. 1899. № 5. С. 323-329; Он же. Непереносливость
или боязнь чужого взгляда // Там же. 1900. № 7. С. 491-497 и т. д.
24* Работа Рибо (Ribot T. La psychologie des sentiments. Paris, 1896) вышла на русском языке
под названием «Психология чувств» несколькими изданиями (Киев; Харьков, 1897.
Ч. 1-2; Пер. с. фр. М. Гольдсмита. СПб., 1898 и др.). Согласно Рибо, основой чувств
являются стремления (потребности, инстинкты, желании, наклонности). Эмоции опре-
деляются как сложные состояния, комплексы психофизиологических, психических,
двигательных проявлений. Физиологическим субстратом их являются органические
изменении во внутренних органах, мышцах, сосудах.
25* В теории Л. Ланге - В. Джемса (Lange - James) подчеркивается определяющая роль
перифирических изменений в организме (вегетативных, висцеральных реакций)
в возникновении эмоций. Органические процессы, сопутствующие эмоциональным
состояниям, возникая под влиннием тех или иных воздействий, предшествуют, соглас-
но данной теории, их центральной переработке и осознанию. Соответственно, эмоция
определяется как происходящее постфактум осознание органических изменений. Та-
ким образом, недооценивается роль высших центров в регуляции эмоционального со-
стояния. Данные положения были разработаны авторами практически одновременно
11894 и 1895 гг.).
26* В статье В. М. Бехтерева «Об отправлениях зрительных бугров у животных и человека»
представлены результаты экспериментального изучения центров аффективных (вы-
разительных) движений - зрительных бугров и их проводников. Подчеркивается ком-
муникативная функция выразительных движений, которые, отражая душевные
состояния, являются средством общения людей друг с другом. Предметом специаль-
ного внимания Бехтерева являются «прирожденные» выражающие, или аффективные,
движения.
27* Доклад П. Флексига (Р. Flechsig) «Физиология мозга. Теория воли» посвящен выясне-
нию вопроса о физиологическом субстрате волевых актов, которые локализуются,
по мнению автора, в передних областях мозговых полушарий.
28* Об этом см.: Бехтерев В. М. Неудержимый или насильственный смех и плач при мозговых
параличах // Невролог. вестн. 1893. Т. 1, вып. 3. С. 1-32; Он же. О насильственном
смехе в виде приступов, сопровождающихся тонической судорогой и чувством щеко-
тания в левой руке // Там же. 1901. № 10. С. 721-725: Он же. Насильственный смех

Петербургский этап творчества Бехтерева характеризуется определенной стадиональностью, общая их направление составляет переход от объективного экспериментального изучения психики к рефлексологии, которая отказывается от исследования психических явлений и акцентирует внимание лишь на их внешних проявлениях. Содержание рефлексологического идей Бехтерева отражена в «Объективной психологии»; «Общие основания рефлексологии»; «Объективное изучение личности»; «Общие основы рефлексологии» и другие.

В работе «Объективная психология» обоснуется перспективность объективного метода изучения психологии, рефлекторный процесс рассматривается как конкретное выражение и способ его реализации. В более поздних из перечисленных работ происходит уже полный отказ от психологии, психических явлений, системы ее категорий и понятий. Отбросив субъективную психологию, Бехтерев ставит задачу создания новой психологии, базирующейся на строго объективном методе изучения психики.

Он приходит к выводу о существовании единого нервно-психического процесса, в котором в нерасчлененном виде представлены и физиологические и психические компоненты. Основной единицей анализа нервно-психической деятельности у него становится рефлекс, рассматриваемый как универсальный динамический механизм, лежащий в основе всех реакций человека. Деятельность человека представляет собой сумму рефлексов, различающихся по сложности и характеру, особенностям организации. Центром изучения Бехтерева становится НЕ психика, сознание, а их внешние проявления1.

Таким образом, от утверждения идеи объективного изучения психики Бехтерев приходит к ее снятию и замене психического процесса физиологическим. Психология заменяется рефлексологией. Принимая интроспективное определения сознания как единственно возможное, как нечто непреложное, как нечто, что можно либо взять, либо отвергнуть, но не изменить, он выбирает единственно в этих обстоятельствах возможное решение - отказ от изучения психики, сознания вообще и обращение к исследованию поведения.

В целом, в творчестве В.М. Бехтерева отразилось кризисное состояние психологической науки на рубеже 19-20 веков. Отсутствовала разработанная научная методология психологии. Создавая новую объективную парадигму, Бехтерев мог реально опереться лишь на стихийно-материалистические предвытекающие со всей логики развития естественнонаучных взглядов ученого. Они не обеспечивали понимания психики в ее собственном бытии, предметно-смысловом содержании как отраженной реальности, образа объективного мира. Человек оставался в понимании Бехтерева лишь природным существом, характер его отношений с миром, с социальной действительностью сводился к пассивному реагированию на внешние воздействия.

Но эти ошибочные подходы к исследованию психики не означают огульного отрицания всего, что было получено в области рефлексологии и, прежде всего, глубоко обоснованной идеи объективного исследования психики, а также получили дальнейшее развитие положений, касающихся комплексного системного изучения человека.

Бехтерев считал, что психология - это наука о психической жизни вообще в широком смысле этого слова и поэтому она должна включать в свой состав такие области, как общая психология, индивидуальная психология, зоопсихология, общественная психология, патопсихология, военная психология, генетическая психология, история психологии.

Рефлексология, в его понимании, выступала именно как система научных дисциплин, тесно связана с другими отраслями науки - естествознанием и обществознание1.

Принципиальное значение имело то, что Бехтерев не ограничивался анализом только индивидуального поведения человека. Признавая взаимосвязь поведения человека с поведением других людей, он поставил вопрос об объективном изучении этой взаимосвязи. Таким образом, он стал одним из основателей нового направления психологического исследования - социальной (или общественной) психологии, рассматривается им как отрасль рефлексологии человека в соответствии с теми же принципами, которые были выдвинуты и разработаны применительно к исследованию проблем объективной психологии и рефлексологии индивида. Отсюда название нового направления - коллективная рефлексология. Впервые им было дано определение общественной психологии, перечень круг ее задач, разработаны оригинальные методы изучения социально - психологических процессов. Представляют интерес предложенные ученым подходы к анализу коллектива, механизмов группового влияния, специфики неорганизованных групп и массовых явлений и ряд других его положений, не только не потеряли своей актуальности, но и остаются поныне едва ли не единственными попытками решения практически значимых проблем.

С именем Бехтерева связано становление отечественной психологии труда; под его непосредственным руководством развивается генетическая психология, центром которой становится Педагогический институт, созданный в 1922 году.

В организационном плане рефлексологический период характеризуется попыткой Бехтерева реально организационно воплотить идею комплексности в форме создания Психоневрологического института, а затем Института мозга и психической деятельности. Будучи мозговым центром, институт был связан с другими учреждениями, входящими в психоневрологическую академию и возглавляемыми В.М. Бехтерева. Можно с полным основанием считать, что Институт человека у нас реально существовал, и что накопленный в его стенах опыт организации комплексных исследований личности требует самого серьезного осмысления.

Научная многогранность и разносторонность сочетались в Бехтерева с высокой научно - организационной и общественной активностью. Бехтерев был организатором многих крупных учреждений и обществ, ответственным редактором многих журналов: «Обозрение психиатрии, неврологии и экспериментальной психологии» и другие.

Отвергая понятие души в своей концепции, Бехтерев всегда апеллировал к ней на практике, сам был образцом высокой духовности. В.М. Бехтерев писал как-то, что лица, которые «борются за общее благо человечества, которые руководствуются идеями права и гуманности, должны быть признаны настоящими творцами духовной общечеловеческой культуры и имеют права на вечное признание человечества...». Эти слова ученого имеют самое непосредственное к нему самому, его вклада в развитие нашей науки и духовной культуры

Заключение

Таким образом, мы видим - эволюция бихевиоризма показала, что его исходные принципы не могут стимулировать прогресс научного знания о поведении. Даже психологи, воспитанные на этих принципах, приходят к выводу об их недостаточности, о необходимости включить в состав главных объяснительных понятий психологии понятие образа, внутреннего, «ментального» плана поведения и т.д., а также обращаться к физиологическим механизмам поведения. Сейчас только некоторые из американских психологов (наиболее последовательно и непримиримо - американский психолог Скиннер и его школа) продолжают защищать постулаты ортодоксального бихевиоризма. Бихевиоризм прошел путь от чисто механистических концепций к теориям, выдвинутых современными необихевиористами. Хотя некоторые аспекты этого направления выглядят упрощенными и неспособными объяснить поведение во всей его полноте, главная заслуга его - в том, что оно внесло в изучение человеческой деятельности научную строгость и показало, как ею можно управлять.

Как видим, в основе схемы работы бихевиоризма лежит схема «Стимул-Реакция», которая была разработана Скиннером и продолжена Бандурой. Весомый вклад в развитие бихевиоризма сделал и известный невропатолог и психиатр Владимир Михайлович Бехтерев.

В отечественной психологической науке с именем Владимира Михайловича Бехтерева связано окончательное утверждение новой парадигмы в исследовании психической деятельности, основанной на объективном подходе к объяснению природы психического и методов его изучения.

Вслед за И.М. Сеченова Бехтерев выступает против интроспекционистского понимания психики, рассматривает всю совокупность психических явлений и форм человеческого поведения на основе понятия рефлекс. Анализ сочетательно-двигательных рефлексов, доступных для объективного внешнего наблюдения и регистрации, определяется им как основной метод исследования в созданных им науках, получивших названия объективная психология и рефлексология. Резкое противопоставление принципов объективной психологии царила в период времени интроспекционистского понимания психики и путей ее изучения, а также конкретный теоретико-методологический уровень разработки психологических проблем обусловили отказ Бехтерева от рассмотрения психики и сознания и сведение задач психологической науки исключительно к анализу внешних проявлений рефлекторной деятельности без учета опосредствующих ее психических процессов.

При жизни Бехтерева В.М. много проблем, им рассматриваемые, не стояли еще так остро, хотя и обсуждались в ряде работ. К тому же те подходы, которые он новаторски стал применять, начали интенсивно и систематически разрабатываться в психологической науке лишь с 30-х годов, уже после его преждевременной кончины.

Список использованной литературы

1. Андреева Г.М., Богомолова Н.Н, Петровская О.А. Совре­менная социальная психология на Западе. М, 1978.

2. Бандура А., Уолтерс Р. Подростковая агрессия (изучение влияния воспитания и семейных отношений). М., 2000.

3. Бехтерев В.М. и современная психология. Тезисы международной научно-практической конференции.11-15 сентября 1995г.-Казань, 1995-150с.

4. Бехтерева / / Бехтерев В.М. Избранные труды по социальной психологии

5. Бехтерев В.М. Сознание и его границы - Казань, 1888 .-- с. 26

6. Брушлинский А.В., Кольцова В.А. Социально-психологическая концепция В.М.

7. Гращенков Н.И. Роль В.М. Бехтерева в развитии отечественной неврологии М.: Медгиз, 1959.-45с.

8. Григорович Л.А., Марцинковская Т.Д. Педагогика и психология. – М.: Издательство «Гардарики», 2004. – 475 с.

9. Гуткина Н. И. Несколько случаев из практики школьного психолога. М.: Знание, 1991. – 74 с.

10. Еникеев М.И. Общая, социальная и юридическая психология. Учебник для ВУЗов. – СПб.: Издательство «Питер», 2003. – 752 с.

11. Журевич Л.А. Социально-психологический тренинг для учащейся молодежи. – М., 2002. – 152 с.

12. Истратова О.Н., Эксакусто Т.В. Справочник психолога средней школы. – М., 2004.

13. История психологии: Тексты / Под ред. П.Я. Гальперина. -Екатеринбург, 1999.

14. Кашапов Р.Р. Практическая психология. – М.: «АСТ-ПРЕСС», 2003. – 448с.

15. Крысько В.Г. Социальная психология. Курс лекций. – М.: «ОМЕГА», 2005. – 365 с.

16. Овчарова Р.В. Практическая психология образования. – М.: Академия, 2003. – 448 с.

17. Павлов И.П. Лекции о работе больших полушарий голов­ного мозга. М-Л.: Биомедгиз, 1927.

18. Розенова М.И. Психология обучения и воспитания. Учебное пособие. – М.: Эксмо, 2004. – 176 с.

19. Федоренко Л.Г. Психологическое здоровье в условиях школы. – М., 2003. – 155 с.

20. Холл К.С., Липдсей Г. Теории личности. М., 1997.

21. Хон Р.Л. Педагогическая психология: Принципы обучения. – М.: Издательство «Академический проект», 2005 – 735 с.

22. Хьел Л., Зиглер Д. Теории личности. СПб, 1997.

23. Шихирев П.Н. Современная социальная психология США. М., 1979.

24. Шихирев Н.П. Современная социальная психология: Учебн. пособие для ВУЗов. М.: ИП РАМ Екатеринбург: Дело­вая книга, 2000. 448 с.

25. Шульц Д., Шульц С. Психология и работа. – СПб.: Издательский Дом «Равновесие», Издательство «Питер», 2004.

Андреева Г.М., Богомолова Н.Н, Петровская О.А. Современная социальная психология на Западе. М, 1978.

1 История психологии: Тексты / Под ред. П.Я. Гальперина. -Екатеринбург, 1999.

2 Бандура А., Уолтерс Р. Подростковая агрессия (изучение влияния воспитания и семейных отношений). М., 2000.

1 Павлов И.П. Лекции о работе больших полушарий головного мозга. М-Л.: Биомедгиз, 1927.

1 Холл К.С., Липдсей Г. Теории личности. М., 1997.

1 Хьел Л., Зиглер Д. Теории личности. СПб, 1997.

1 Шихирев П.Н. Современная социальная психология США. М., 1979.

2 Холл К.С., Липдсей Г. Теории личности. М., 1997.

1 Шихирев Н.П. Современная социальная психология: Учебн. пособие для ВУЗов. М.: ИП РАМ Екатеринбург: Деловая книга, 2000. 448 с.

1 Гуткина Н. И. Несколько случаев из практики школьного психолога. М.: Знание, 1991. – 74 с.

1 Еникеев М.И. Общая, социальная и юридическая психология. Учебник для ВУЗов. – СПб.: Издательство «Питер», 2003. – 752 с.

2 Григорович Л.А., Марцинковская Т.Д. Педагогика и психология. – М.: Издательство «Гардарики», 2004. – 475 с.

1 Журевич Л.А. Социально-психологический тренинг для учащейся молодежи. – М., 2002. – 152 с.

1 Истратова О.Н., Эксакусто Т.В. Справочник психолога средней школы. – М., 2004.

1 Бехтерев В.М. Сознание и его границы - Казань, 1888 .-- с. 26

1 Брушлинский А.В., Кольцова В.А. Социально-психологическая концепция В.М. Бехтерева / / Бехтерев В.М. Избранные труды по социальной психологии

1 Бехтерев В.М. и современная психология. Тезисы международной научно-практической конференции.11-15 сентября 1995г.-Казань, 1995-150с.

1 Брушлинский А.В., Кольцова В.А. Социально-психологическая концепция В.М. Бехтерева / / Бехтерев В.М. Избранные труды по социальной психологии

1 Гращенков Н.И. Роль В.М. Бехтерева в развитии отечественной неврологии М.: Медгиз, 1959.-45с.

Трудами В.М. Бехтерева, русского и советского психолога, организатора отечественной науки, открывается новая серия - "Памятники психологической мысли". В первую книгу серии включена работа "Объективная психология" (1907-1912). В ней дается обоснование объективных методов изучения психических явлений, излагается стратегия комплексных исследований психических феноменов. Труды академика В.М. Бехтерева характеризуют его как основоположника целостного и гуманистического подход к изучению человека. Книга снабжена комментариями и примечаниями, именным указателем.
Для широкого круга читателей, интересующихся историей развития психологической науки в нашей стране.

Об авторе: Бехтерев В.М. - профессор, академик, психиатр, невропатолог, психолог, физиолог, морфолог, гипнотизер и философ. Начав с изучения физиологии головного мозга Бехтерев переходит к изучению его работы в различных режимах и отражение их на физиологии, изучает гипноз, вводит его медицинскую… еще…

С книгой «Объективная психология» также читают:

Предпросмотр книги «Объективная психология»

АКАДЕМИЯ НАУК СССР Институт психологии
В.М. Бехтерев
Объективная психология

Издание подготовила В. А. КОЛЬЦОВА

Москва «НАУКА»
1991
Б55
СЕРИЯ ШАМЯТИИКИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ»
Ос нова на а 1991 г. Редакционная коллегия:
чл+-кор, АН СССР А. В. БРУШЛИНСКИЙ (п ре дев дате ль), д-р пенхол. ааук Б. А, БУДИ ЛОВ А (вам. председателя), д-р леях од* наук Ю. М. ЗАБРОДИ Нт канд. псяхол* мяу к В. А. КОЛЬЦОВА,
канд. психол. наук Ю. Н. ОЛЕЙНИК (ученый секретарь), д-р иснлол. наук М. Г. ЯРОШЕВСКИЙ (зди. председателя)
Отвйтственные редакторы тоыа; Е, А, БУДИ ЛОВА, Е- И. СТЕПАНОВА
Редактор издательства Т. В. САРКИТОВА
0303020000-385 ччп аа -042 У1- """"ии-u ББК 88,5
ISBN 5-02-013392-2 © Статья о В. М, Бехтереве и комментарии
издательства «Наука», 1991
ОБОСНОВАНИЕ ОБЪЕКТИВНОЙ ПСИХОЛОГИИ
Введение
Психология, которой мы займемся в нижеследующем изложении, мало будет похожа на ту психологию, которая до сих пор служила предметом изучения. Дело в том, что в объективной психологии "*, которой мы намерены посвятить настоящий труд не должно быть места вопросам о субъективных процессах или процессах сознания 2*. До сих пор, как известно, к психологическим явлениям относили прежде всего те явления, которые сознательны. «Определить психологию всего лучше можно словами профессора Годла 3* как науку, занимающуюся описанием и распознаванием состояний сознания, как таковых»,-так начинает свою «Text book of psychoogy» профессор James. «Под состояниями сознания,- говорит он,- здесь подразумевают такие явления, как ощущения, желания, эмоции, познавательные процессы, суждения, решения, хотения и т. п. В состав истолкования этих явлений должно, конечно, входить изучение как тех причин и условий, при которых они возникают, так и действий, непосредственно ими вызываемых, поскольку те и другие могут быть констатированы» 4*.
Таким образом, предметом изучения психологии такой, какой она была и есть до сих пор, является так называемый внутренний мир 5*t а так как этот внутренний мир доступен только самонаблюдению, то очевидно, что основным методом современной нам психологии может и должно быть только самонаблюдение 6*. Правда, некоторые авторы вводят в психологию понятие о бессознательных процессах 7*, но и зти бессознательные процессы уподобляются ими в"той или другой мере сознательным процессам, причем им приписывают обыкновенно свойства сознательных процессов, признавая их иногда как бы скрытыми сознательными явлениями. Вообще весь вопрос о бессознательных психических процессах в современной психологии остается спорным. Обзор многочисленных работ по этому вопросу мы находим в работе д-ра Сезса, кроме тогот можно найти разбор того же вопроса у Lewesa, у МНГа, у Hamiton а и у многих других авторов ", и нам нет надобности здесь подробно останавливаться на этом предмете. Мы заметим лишь, что наряду с авторами, признающими существование бессознательных психических процессов, имеется целый ряд психологов, которые совершенно исключают бессознательное из сферы психического. По Ziehen"y й, например, критерием психического является «все, что дано нашему сознанию, и только одно это... психическое и сознательное пока для нас совершенно тождественны; мы даже не можем вообразить сеCesca G* Ueher die Eiistenz von unbewuftten psychiachen Zuatanden // Viertejahr&schrift wiasenacuifticher Phiosophic Leipzig, 1885. H. 3. S, 288-301; Lewe* G* Я+ Probems of Ufe and mind. Boston, 1891; Mi L Anaysis of the phenomena of the human mind. 1878; Hamiton. Lectures on nietaphyaic and ogic- Edinburgh, 1882.
Вое цитаты Zieken"s. сделаны по русскому переводу его сочинения по физиологической психологии **.
бе, что такое бессознательное ощущение, представление и т п. Мы знаем ощущения и представления только постольку, поскольку их сознаем» э*. По автору, так называемые бессознательные процессы, которые лишь затем возбуждают акт психический или сознательный. Как понятие же бессознательный психический процесс являится пустым 10*.
Кроме Ziehen"a, подобной же точки зрения держатся и некоторые другие авторы. По Нечаеву * например «бессознательной душевной жизни в буквальном смысле слова нельзя допустить. Если иногда и говорят о бессознательной душевной жизни, то это выражение или вовсе не имеет никакого смысла, или по крайней мере оказывается выражением недостаточно точным* 3,
Таким образом, самонаблюдение признается основным источником психологии и сама психология является наукой о фактах сознания как таковых.
Однако опыт показывает, что самонаблюдение недостаточно даже для изучения собственной психической жизни. Как пример того, как ошибочно руководствоваться процессами субъективными даже в таких явлениях t как память и воспоминание, показывают исследования Н» Ebbingha-ua"a, который, производя опыты над механическим заучиванием, убедился, что психические состояния, когда-либо существовавшие и затем ускользнувшие из сознания, вместе с тем фактически не перестали существовать, что моншо доказать совершенно точно опытным путем *.
С другой стороны, очевидно, что для субъективной психологии совершенно закрыта область исследования сознательных процессов у других, так как для изучения последней у нее нет даже подходящего метода, И действительно у одного из цитированных выше авторов мы читаем по этому поводу следующее: «Если мы говорим о чужой душевной жизни, если даже задались целью изучить ее, то это возможно только при одном условии, мы ДЬлжны предполагать, что вне нас находятся другие существа, обладающие такой же способностью непосредственного знания, как и мы, к при всех рассуждениях о душевной жизни этих существ мы невольно должны ставить себя на их место и потом живо представлять себе, что стали бы мы чувствовать в их положении. Отсюда ясно, что хорошим психологом может быть только тот, кто умеет хорошо наблюдать над самим собою» 5 и, очевидно, кто умеет хорошо воображать, прибавим мы от себя.
Дело в том» что с вышеуказанной точки зрения изучение психики других не может происходить иначе как путем воображаемого подставления наших собственных субъективных переживаний па место предполагаемых подобных же переживаний у других лиц.
В этом случае речь идет, очевидно, об аналогии как о методе научного исследования 12** Но непригодность этого метода для изучения психологии более чем очевидна, о чем я подробно говорю в своей работе «Объективная психология и ее предмет* 6, Мало того, аналогия здесь касается явлений двух различных самосознаний, которые во многих отношениях несравнимы и познаются лишь путем внутреннего самонаблюдения, лишенного точных мер.
Совершенно прав Ch* Richet, говоря, что «внутреннее самонаблюдение, как бы могущественно оно ни было, может быть прщюжнмо только к одной области - самопознанию. Вне ее оно бесплодно н опасно» |3*. чЯ знает себя» изучает, оно себя рассматривает, наблюдает, поэтому нельзя выходить
1 Нечаев А, П. Очерк психологии для воспитателей и учителей, СПб, 1904, С* 23 п*.
4 Ebbinghaus H~ Oeber da& Gedac hints Unterauchungen гиг experimenteen Psychobffie. Leipzig, 1885. Bd. 9, S. Ш*
5 Нечаев Л, П. Указ. соч+ С, 22.
6 Бехтерев В. М. Объективная лсяюлогяя ж ее предмет // Вестн. психология, кримвя. антропологии и гипнотизма* СПб., 1904. Вып. ft. С. 655-658.
за пределы области этого я, столь обширной, что в ней еще бесконечно многое предстоит сделать и столь узкой в то же время, что неудовлетворенная любознательность наша жадно стремится все дальше» |4* {Курсив наш.- Ред.), Но дальше может идти только наука с ее строгими методами, с ее точными аппаратами и измерениями, с ее медленным, остроумным, но верным развитием. Словом, внутреннее наблюдение может рассчитывать только на познание явлений знания.* Общие свойства живой материи - косной и мыслящей - останутся навсегда неизведанными; они принадлежат физике, химии и физиологии, И тем не менее Ch, Richet впадает в ту же ошибку, полагая, что в области общей психологии, имеющей в виду синтез психических явлений, начиная от простых рефлексов до сложных явлений разума, возможно пользоваться то самонаблюдением, то наблюдением других живых существ, то опытом 7. Понятно, что нельзя даже и говорить о мыслящей живо» материи, если руководствоваться исключительно объективными данными.
Не менее ошибочным должно быть признано мнение психологов-субъективистов, к каковым должен быть отнесен, как мы видели, пользующийся большой известностью тот же James. «Уверяют, что психология должна излагаться как естественная наука. При этом, очевидно, совершенно упускается из виду тот факт, что все естественные науки объективны и что основным методом всех естественных наук является объективное наблюдение и опыт» |5*.
С нашей точки зрения, совершенно ошибочно распространенное определение психологии как науки только о фактах или явлениях сознания. На самом деле психология не должна ограничиваться научением явлений сознания, но должна изучать и бессознательные психические явления и вместе с тем она должна изучать также внешние проявления в деятельности организма 16*, поскольку они являются выражением его психической жизни. Наконец» она должна изучать также и биологические основы психической деятельности.
Наши движения, будут ли они с точки зрения субъективной психологин волевыми, непроизвольными, выражающими или инстинктивными, разве не должны входить в предмет психологин, А изменения дыхания, сердцебиения, происходящие под влиянием психических процессов, разве не составляют предмета психологии, особенно если мы примем во внимание, что знакомство с ними уясняет нам соотношение между психическими явлениями и нашими телесными процессами |7* Целый ряд исследований о влиянии психических процессов на состояние внутренних органов, на телесные процессы вообще, а также влияние умственной деятельности на отправление внутренних органов не может не входить в задачи психологии уже потому, что знакомство с этими фактами дает нам ключ к пониманию психических явлений как таковых, и вместе с тем позволяет уяснить нам основные условия внешнего проявления психических процессов. Эти же условия лежат и в основе нашего познания о процессах, происходящих в других нам подобных существах.
Таким образом, что же такое психология?
Психология, с нашей точки зрения, есть наука о психической жизни вообще, а не только о сознательных ее проявлениях* Поэтому в задачи психологии должно входить изучение психических процессов в самом широком смысле слова, т, е. как сознательных, так и бессознательных проявлений психической деятельности, и изучение внешних проявлений психической деятельности, поскольку они служат для определения особенностей и хаРише W* Опыт общей психологик=Egsai de psychoogic genera: Пер. с фр. M.t 1889. С-8-9.
рактера психической деятельности; а также изучение биологических процессов, стоящих в ближайшем соотношении с психическими процессами. При этом, конечно, следует иметь в виду, что речь идет не об изучении только индивидуальной психической жизни, но и психической жизни отдельных групп лиц (например, толпы, общества, народов и проч.), а также психической жизни животного мира, Отсюда деление психологии на индивидуальную, общественную, национальную, сравнительную психологию народов и так называемую зоопсихологию.
Так как при изучении психической жизни мы встречаемся не только с развитыми организмами, но и с развивающимися, то естественно, что из психологии выделяется также психология детская как наука, изучающая законы и последовательность психического развития отдельных индивидов. Далее, к задачам психологии относится не только изучение последовательного развития психической сферы, но и изучение способов и приемов, содействующих достижению правильного воспитания и умственного развития, вследствие чего, естественно, выделяется как особый предмет, преследующий свои специальные задачи, педагогическая психология. Кроме того, тот обширный отдел психологии, который изучает соотношение между субъективными переживаниями и физическими изменениями, происходящими в организме вообще и в частности в мозгу, должен быть назван физиологической психологией, которая имеет в виду установить и выяснить взаимоотношение психических и физиологических процессов. Благодаря этому психофизиология предполагает знание как описательной, так и объяснительной!** психологии в.
О задачах общей психологии или, точнее говоря, биопсихологии мы считаем распространяться пока преждевременным, а потому не будем останавливаться на атом предмете *°*.
Так как предметом изучения психической жизни служат не только лица нормальные, но и душевнобольные, т. е. лица ненормальные, то из психологии естественно выделяется патологическая психология, ведающая изучением ненормальных проявлений психической сферы, поскольку они освещают задачи психологии нормальных лиц п*.
Так как отклонение в действиях человека от известных условных положений общественной ж лани может быть изучаемо также с психологической точки зрения, то очевидно, что мы можем рассматривать психологию преступного человека как так называемую криминальную антропологию так же, как один из отделов психологии, понимаемой в обширном смысле слова 22*.
Помимо вышеуказанных дисциплин, можно было бы наметить еще историческую психологию как пауку, которая устанавливала бы законы исторического развития науки о человеческой психике 23*, и этим самым для настоящего времени исчерпывались бы все существенные отделы психологии.
А где же экспериментальная психология, спросит нас читатель? О ней до сих пор не было упомянуто нами намеренно, так как названием экспериментальной психологии отмечается, в сущности, собрание тех психологических знаний, которые исследуются путем эксперимента а4*. Здесь, следовательно, нет специального предмета исследования, а имеется лишь особый метод, и поскольку этот метод не распространился еще на все отделы психологии, постольку так называемая экспериментальная психология может удерживать свое название, которое, По-видимому, скоро сделается трюизмом *5*i Это название во всяком случае столь нее излишнее
* Липпс 7 Пути психологии: Докл. на Между на р+ психол. конгр* в Риме, 26-30 апр. 1905 г. // Вбстн* психологи в, крик ян, антропологи в в гипвогиаиа. СПб.» 1906: Вып. XI. С 138-144 1Ч
0
в психологии, как название наблюдательной или эмпирической психологии, которым прежде часто пользовались и которое ныне почти вывелось
из употребления г**.
Если исключить попытки нескольких современных зоопсихологов ввести в круг своего исследования чисто объективный метод исследования, то необходимо признать, что во всем обширном отделе знаний, который относится к психологии человека, понимаемой в широком смысле слова, самонаблюдение является господствующим и почти единственный методом исследования. Иначе говоря, психология, которой до сих пор занимались, основывалась почти исключительно на самонаблюдении и поэтому должна быть названа субъективной психологией. Она есть в настоящем смысле слова психология индивидуального сознания, как ее понимали и понимают все.
Задачей ее является точное описание и объяснение явлений сознания, вследствие чего субъективная психология может быть разделена на описательную и объяснительную психологии. В основу же своих положений и та и другая кладет самонаблюдение и самоанализ. Благодаря этому субъективизм пронизывает всю современную психологию от начала до конца, не исключая и экспериментального ее отдела. Все определения психологических данных основывались на самонаблюдении. Поэтому психологи рассматривают разнообразные явления сознания как ощущения, представления, понятия, процессы памяти, ассоциации, самосознание или «я» и т. п. При этом процессы перцепции в периферических органах и внешние проявления психики как движения, действия отправления желез и проч. уже не относятся психологами к собственно психическим процессам, вследствие чего последние оказываются без начала и конца й7*. Даже вполне объективные проявления психики различались между собой.по субъективным признакам, которые доступны лишь самонаблюдению и самоанализу. По Ziehen"y, например, « поступками называются только движения, измененные сохраненными памятью представлениями, или движениями с психической подкладкой» 2а*.
Но разницу между поступком и автоматическим движением он видит в том7 что для первого характерно изменение движения под влиянием вновь возникающих образов воспоминания. «Автоматические движения бессознательны, поступок же признается сознательным, а иногда также произвольным* гэ*. В другом месте тот же автор говорит, что его «отличие от автоматического акта состоит в том, что у поступка, кроме изменяющих движение ощущений, еще возникают и изменяющие поступок образы воспоминания* м*.
Нужно, однако, иметь в виду, что психическая деятельность, где бы она не проявлялась, не может быть оцениваема только с точки зрения тех или других субъективных переживаний. Будучи возбуждаема к своей деятельности внешними импульсами, она является фактором, закономерным образом возбуждающим деятельность органов тела, изменяющих внешнюю среду, вследствие чего ее проявления во внешнем мире вполне доступны объективному исследованию31*.
Это положение в основе своей имеет тот факт, что психические явления везде и всюду находятся в теснейшем соотношении с материальными процессами, происходящими в определенных частях мозга. Ныне психофизиология и патология человека установили как непреложную истину, что удаление определенных частей головного моага приводит к уничтожению известных центростремительных возбуждений, что разрушение других ослабляет, или устраняет, или так или иначе изменяет высшие психические отправления, поскольку они касаются отношения данного животного или человека к окружающему миру.
Доказано также, что психические отправления стоят в связи с состоянием мозгового кровообращения и составом кров и т питающей нервные клетки. Достаточно сжать сонные артерии, чтобы внешние проявления психической деятельности временно исчезли. Известно также, что различные отправления, а равно и патологические изменения состава крови при общих болезненных процессах изменяют коренным образом и лсихическне отправления.
Однако мы знаем, что все психические явления протекают во времени, требуя для своего проявления того или другого периода.
Ясно* что психические процессы протекают в среде, обусловливающей известное сопротивление, а это само по себе доказывает, что все психические процессы суть не только субъективные переживания, но одновременно и материальные процессы. Иначе говоря, нет ни одного психического процесса, который бы являлся только субъективным или духовным в философском значении этого слова и не сопровождался бы определенными материальными процессами. Этот факт объясняет нам также» почему всякая умственная работа сопровождается определенным рядом изменений в организме, обусловленных деятельным состоянием мозга, и приводит к утомлению.
Вместе с тем мы признаем неточным выражение, когда говорят О параллельном течении субъективного и объективного во время психической работы 32*.
«Мы должны твердо держаться той точки зрения, что дело идет в этом случае не о двух параллельно протекающих процессах, а об одном и том же процессе, который выражается одновременно материальными или объективными изменениями мозга и субъективными проявлениями; мы не должны упускать из виду, что те и другие служат выражением одного и того же нервно-психического процесса, обусловленного деятельностью энергии центров. Поэтому во избежание всяких недоразумений и для устранения издавна установившегося противопоставления духовного материальному мы вправе и должны говорить ныне не о душевных или психических процессах & настоящем смысле слова, а о процессах нервно-психических, и йезде, где мы имеем дело с психикой, нужно иметь в виду собственно нервно-психические процессы, иначе - невронсихику, а у. простейших, лишенных нервной системы, - биопсихику» 9.
Таким образом, и в последующем изложении, если мы будем пользоваться словом „психический", мы будем придавать этому значению необычный смысл и не будем понимать под ним только субъективное, но всегда и те объективные или материальные процессы в мозгу, которым всегда и везде сопутствуют психические процессы, иначе говоря, невропсихику.
Не подлежит сомнению, что проявления невропсихики доступны и объективному наблюдению и контролю, поскольку дело касается соотношения внешних воздействий с внешними же проявлениями психической деятельности 1а, Этот род знания мы и выделяем под нменем объективных проявлений невропсихики, научную же дисциплину, которая имеет своим предметом изучение соотношения внешних воздействий с внешними же проявлениями невропсихики, мы называем объективной психологией.
Объективная психология в нашем смысле совершенно оставляет в стороне явления сознания. Она имеет в виду изучить и объяснить лишь отношения живого существа к окружающим условиям, на него так или иначе воздействующим, не задаваясь целью выяснять те внутренние или субъективные переживания, которые известны под названием сознательных
* Бехтерев В. М. Объективная психология в ее предмет, С. 66Q,
10 Си.: Там же! (Автор ссылается также на журнал: Bevue seintifique. 1906.- Прим. ред.)
S
явлений и которые доступны лишь самонаблюдению. Поэтому объективная психология, о которой мы говорим, исключает совершенно метод самонаблюдения из наблюдения и эксперимента, причем все психические отправления должны подвергаться лишь объективной регистрации и контролю. Она должна оставаться безусловно объективной наукой во всех своих частях.
Можно было бы думать, что эксперимент, введенный в психологию несколько десятков лет, уже делает психологию объективной наукой, однако же в действительности это не так> и в этом случае мы сошлемся на авторитет Richc, у которого мы читаем: «Очень часто приписывают защитникам экспериментальной психологии мнение, которое легко можно опровергнуть. Говорят, что они признают только внешний опыт и отрицают значение внутреннего опытат самонаблюдения. Между тем ни один фиэиологист и не думает обходиться без субъективного наблюдения элементов нашего познания. Каким образом исследует он явления памяти, воображения, если не обратится за наблюдениями их к своему собственному Я?
Какой физиолог или натуралист утверждал противное и для чего опровергать это мнение, когда никто его не защищает? Самонаблюдение составляет сущность наблюдательной психологии, настолько же плодотворной и законной, как самая экспериментальнейшая психология, какую только можно себе вообразить!
Явления, познаваемые подобным изучением своего Я, имеют такую же важность, как и явления, добытые в физиологических лабораториях посредством самых усовершенствованных приемов современной техники* .
Очевидно, что эксперимент также может служить и целям субъективной психологии, как и целям объективной психологии, смотря по тому, что желают получить от эксперимента 33*,
Если желают с помощью эксперимента выяснить те или другие явления сознания, например последовательность субъективных явлений, их качественную сторону и проч., опираясь на самонаблюдение, как это обычно и делают в современных психологических лабораториях, то эксперимент служит для целей субъективной психологии. Ярким примером экспериментальных работ, служащих для целей субъективной психологии, могут служить те, которые путем изменения окружающих условий вызывают изменение сознательной сферы, контролируемое путем наблюдения, чем обогащают наши знания о внутреннем мире. Некоторые авторы даже от всех экспериментальных исследований требуют объяснения фактов сознания. Они требуют, чтобы эксперимент обязательно сопровождался самым, широким освещением с точки зрения самонаблюдения4*. Эти авторы имеют, конечно, в виду задачи субъективной психологии, которой, как мы упомянули, эксперимент также оказывает существенную помощь в разрешении многих задач.
Бине и Анри по поводу психологического эксперимента говорят: «Не следует ограничивать и упрощать ответы испытуемого, напротив, надо предоставить ему полную свободу обнаруживать то, что чувствует и даже настоятельно побуждать его внимательно наблюдать за собою во все время эксперимента. Этот способ имеет то преимущество, что не ограничивает исследование кругом одной предвзятой идеи: при нем нередко можно констатировать новые непредвиденные факты, которые часто дают возможность понять механизм известного состояния сознания* 1?,
" Рише Ш. Указ. ооч. С 7-& (При цитировании UJL Ришо была допущена ошибки, затрудняющая понимание его мысли, У Рише написано: «... как самая эксперниенталь-нейшая физиология*.- Прим. ред.).
1й Бине Л., Анри B.t Куртъе Ю. Введепие в индивидуальную психологию, 2-е изд./ Пер* с фр. Е. И. Межи новой, А. В. Савицкой; Под ред. А, И* Введенского. СПб., 1903. С, 14.
9
Равным образом и Munsterberg говорит о необходимости полного освещения эксперимента и получаемых при нем цифр: субъект должен облечь этот скелет плотью и кровью самого точного воспоминания пережитых сознательных процессов.
Мы ничуть не возражаем против подобных тенденций, если хотят осветить путем эксперимента факты сознания, служащие предметом исследования субъективной психологии. Но для целей объективной психологии, как мы ее понимаем, не только нет необходимости в субъективном анализе, но последний вовсе не входит в ее задачи и представляется излишним.
При всем том эксперимент может и должен служить важнейшим орудием объективной психологии, если его обставить таким образом, чтобы по возможности все внешние проявления психики были точно и полно регистрируемы в соотношении с данными внешними воздействиями.
Признавая материальную сторону как в сознательных, так и бессознательных процессах, объективная психология, о которой здесь идет речь, рассматривает психические процессы лишь в их объективных проявлениях, не входя вовсе в рассмотрение субъективной стороны психического. Но вместе с тем она не может игнорировать и происходящие при этом те процессы в мозгу* которые в нем предполагаются и которые в известной
мере доступны объективному исследованию с помощью тонких физических приборов.
Для объективной психологии нет вопроса о сознаний или бессознательном. Она оставляет этот вопрос в стороне, предоставляя его всецело ведению субъективной психологии. Объективная психология ставит себе целью выяснить лишь объективные проявления психики я те соотношения* которые благодаря внутренней переработке устанавливаются в различных случаях между внешними воздействиями и теми внешними проявлениями, которые за ними следуют и которые обусловлены деятельностью высших центров мозга. Основанием для такого устранения вопроса о сознательных или бессознательных ароцессах психики в том круге знаний, который мы называем объективной психологией, является то обстоятельство, что для сознательности процессов нет никаких объективных признаков. Мы не можем, руководствуясь исключительно объективной стороной дела, решить вопрос, протек ли данный процесс в сфере сознания или нет. По крайней мере все попытки в этой отношении лишены строгого научного значения и не идут дальше одних иало обоснованных предположений.
Так, Auerbach, как известно, нашел, что лягушка с удаленным большим мозгом при раздражении кислотой ее спины производит соответственно положению раздражаемого места, положению членов, то или другое движение своей лапкой для удаления раздражения. Спрашивается, можем ли мы сказать, что речь идет здесь о сознательном или бессознательной процессе 35*.
Вопрос этот до сих пор не выходит из сферы предположений. Правда, Ziehen говорит об этом опыте, что «нет основания заключать о существовании параллельных психических процессов для высших и более сложных рефлексов» 36*. Но на чем же это предположение основано? Ведь в душу обезглавленной лягушки мы проникнуть не можем, а если будем руководствоваться самонаблюдением по отношению к сложным рефлексам, вызываемым на себе самом, то окажется, что сложным рефлексам мы также не вправе отказать в некоторой сознательности или но крайней мере исключать ее не имеем права.
Даже для более сложных рефлекторных движений у лягушки, лишенной мозговых полушарий вплоть до зрительных бугров, которая, как известно, при своих прыжках избегает препятствий, дающих сильную тень, Zieben отрицает параллельное развитие психических (resp.) сознательных
to
процессов. Об обоснованиях к таких заключениям говорить излишне. Их нет, если не считать такими приводимую автором аналогию этих движений с автоматическими движениями пианиста, разыгрывающего ноты, или человека, машинально сходящего с лестницы. При этом, однако, упускается из виду, что и пианист и человек, сходящий с лестницы, могут проделывать те же самые движения не только автоматически, но и вполне сознательно» относясь к ним с вниманием, и при всем том мы не в состоянии отличить этих: сознательных движений от такого же рода движений машинальных или автоматических, иначе - бессознательных.
Равным образом и инстинктам Ziehen отказывает в сознательности, относя их, подобно рефлексам и автоматическим движениям, к области физиологии, а не к физиологической психологии 37*« При свивании гнезда в этом сложном акте дело идет, по мнению автора, о рефлекторных раздражениях, идущих из половых органов, причем здесь приводится в действие наследственно приобретенный механизм без участия каких-либо представлений. Эти инстинкты, правда, утрачивают уже характер рефлексов и относятся к автоматическим движениям, так как, кроме первоначального раздражения, исходящего из половых органов, имеется много новых повторяющихся раздражений (вид соломинки, клочка шерсти, уносимых птицей в гнездо), которые соответствующим образом изменяют и направляют движение, подобно тому как у прыгающей лягушки зрительное впечатление изменяет направление прыжка.
Доказательства отсутствия сознательности в этих сложных актах, представляющих много разнообразия и изменчивости, вследствие чего эти автоматические акты приближаются по признанию самого автора «к сознательным или произвольным поступкам», заключаются в том же пианисте, который машинально играет на клавишах- Не говоря об условности этого примера с пианистом, который, как мы уже говорили, может играть бессознательно и сознательно, ясно, что речь идет здесь об аналогии, а не о научном доказательстве.
Вряд ли вообще нужно доказывать, что с объективной стороны мы не имеем точных критериев сознательности, тем более что и в более простых рефлексах имеется приспособление к известной цели и способности побеждать препятствия, т. е, регулировать соответственно данным обстоятельствам ответные движения (Gotz). Нужно при этом иметь в виду, что элемент сознательного в процессы, называемые психическими, ничего не вносит такого, что могло бы нам объяснить сущность самих процессов или обособить их от бессознательных или машинальных. Положение это признается даже лицами, которые без присутствия сознания не признают ничего психического и которые психику отождествляют с сознанием, что мы считаем совершенно неправильным.
По Ziehen"yt хотя * самонаблюдение показывает, что поступок всегда сопровождается психическим процессом, но эта связь вовсе не необходима. Сами по себе даже самые сложные поступки могут быть легко поняты как механические или материальные. В противоположность общепринятому мнению, будто все сложные поступки человеческой жизни станут понятнее, если признавать их психическими, оказывается, что всякий поступок, даже самый целесообразный и самый сложный, был бы понятнее как материальная функция мозга. Чудо или непонятное заключается скорее в том, что некоторые мозговые процессы, а именно процессы в коре головного мозга, сопровождаются параллельными психическими процессами, т. е. чем-то совершенно своеобразным и доступным только самонаблюдению* 13.
Цигсн Т. Фнанологнчвокай псвхологня-ЬеМайбП dor phyeioogieche Psychoogic. СПб,Р 1986, С. 17-18.
И
В другом месте своего всем известного сочинения тот же автор говорит: «Необходимо, однако, принять во внимание, что материальный процесс, обусловливающий поступок, существует сам по себе и был бы совершенно понятен, если бы происходил без всякого вмешательства со стороны параллельного психического процесса, т. е. без ощущений и представлений. Наоборот, непонятное заключается именно в том, что к поступку в противоположность рефлексу и автоматическому движению присоединяется нечто новое - параллельный психический процесс, т. е. сочетание ощущений и представлений* н.
Целесообразность поступков, по автору, во всяком случае обусловливается уже материальными законами, так что параллельные психические процессы совершенно излишни и бесполезны при ее объяснении. Напротив Torot как уже упомянуто, появление параллельного психического процесса именно и нуждается в объяснении.
Мы не смотрим таким образом на предмет и ничуть не думаем субъективное считать излишним. По крайней мере нет основания признавать, что в проявлениях психической сферы дело обошлось бы без присутствия субъективного так же, как и с субъективным. Мы ие можем вообще согласиться с мнением, что сознание является простым эпифеноменом материальных процессов 3&*. Б природе ничего нет лишнего, и субъективный мир не есть только ненужная величина или бесплодное качество в общей нервно-психической работе.
Мы неоднократно уже высказывались в своих сочинениях о том значении, которое получают субъективные знаки в нашей психической жизни i5, и здесь не лишне еще раз остановиться на этом предмете.
Мы знаем, что характер или качество субъективных состояний, появляющихся в нас при внешних раздражениях и открываемых нами путем самонаблюдения, находится в прямой связи с частотой колебания и с родом влияния раздражающего агента. Так, число колебаний эфира определяет субъективное качество светового луча, а число колебаний воздушной среды определяет субъективное качество слухового ощущения, т. е+ высоту тона. Характер кожных раздражений также, несомненно, зависит от силы и рода механических толчков, которым подвергаются кожные окончания нервов.
Исследования Sternberg"a J6 показали также, что все сладкие и горькие вещества находятся по своему химическому составу в близком родстве между собою, но первые имеют гармонию в своем химическом составе; нарушение гармонии в молекулах обусловливает горький вкус, а большее увеличение дисгармонии приводит к безвкусию. Ясно, следовательно, что характер вкусовых ощущений стоит в зависимости от рода воздействия на вкусовые сосочки определенных химических веществ, сами же вкусовые ощущения служат выражением молекулярных изменений, производимых раздражениями в самих сосочках. То же самое, очевидно, следует признать и относительно обонятельных ощущений.
Наконец, имеется основание полагать, что общие ощущения удовольствия и неудовольствия стоят также в прямом соотношении с изменением молекулярных процессов в тканях, причем влияния, приводящие к некоторому повышению обмена веществ, сопровождаются приятным самочувствием, тогда как влияния, приводящие к понижению и задержке обмена веществ, сопровождаются неприятным самочувствием. Очевидно, и здесь дело заключается в молекулярных колебаниях, вызываемых раздражени14 Там н№+ С. 189+
15 Бехтерев В. М. Психика и жизнь. СПб., 1904 м*.
16 Stemberg W. Leschmack und Chiemfcmus // Zeitschrift fur Psychotogie und Physioogic der Smneaoigane* 1899, Bd, 20. S. 385-407t
12
ями, причем эти колебания распространяются на значительные области тела.
Таким образом, наши ощущения представляют собой субъективные символы, определяющие известные градации определенных количественных изменений внешних раздражений причем и интенсивность последних определенным образом выражается в ощущении его силой. Дело обстоит таким образом, что внешние количественные разницы в раздражениях как бы перелагаются на определенные субъективные символы, подобно тому как определенные количественные изменения вещества перелагаются нами в определенные арифметические знаки. Так как при этом эффекты качественного различия в наших ощущениях представляются необычайно резкими, то ими сравнительно легко определяются количественные разницы во влияниях на организм внешних раздражений.
Дальнейшее облегчение для нервно-психической деятельности мы имеем в словесных символах, которые дают возможность обобщать основные субъективные знаки, данные в ощущениях, под один общий знак - слово, который, имея субъективную и объективную стороны, является своего рода алгебраическим знаком, облегчающим работу с основными «арифметическими* знаками, данными в ощущениях 4&*.
Так как мы должны признать, что субъективное в нашей невропсихике совершенно неотделимо от материальных процессов, происходящих в мозгу, а представляет вместе с ними как бы две стороны одного и того же процесса, то очевидно, что соотношения, установленные между субъективными символами, равносильны соотношениям между соответствующими им материальными процессами в мозгу, а потому естественно, что благодаря субъективным символам, которые мы имеем в ощущениях и представлениях, а затем и в словах, нервно-психическая деятельность мозга получает такое же облегчение, как работа с количественными отношениями облегчается с помощью математических знаков.
Эти субъективные символы в форме ощущений и представлений, таким образом, являются теми внутренними знаками, которые дают возможность устанавливать соотношения между разнообразными внешними раздражениями и организмом в зависимости от того, будут ли эти раздражения по своему влиянию на организм близкими между собою или же они будут представляться различными друг от друга. Таким образом, устанавливаются соотношения между разнообразными влияниями внешних объектов природы на организм но одному субъективному символу, данному в ощущении, например по цвету, вкусу, запаху приятности или неприятности. Вместе с тем и комбинации между внешними раздражениями при субъективных знаках становятся возможными не по их внешним особенностям, а «о тем их качествам, которые имеют определенное значение для организма, вызывая в последнем известное изменение.
Предыдущее, в котором вопрос о значении субъективного далеко еще не исчерпан, с достаточной ясностью показывает, что субъективные символы, открываемые в нас самих при определенных внешних воздействиях, ничуть не могут быть рассматриваемы как совершенно излишние спутники объективных изменений нервной ткани мозга. Напротив того, они имеют существенное значение по отношению к самым основным проявлениям нервно-психической сферы и ее развитию. Но при всем том нужна иметь в виду, что качественные различия в субъективных знаках стоят в тесном единении с объективными изменениями в наших центрах, иначе говоря, они соответствуют количественным различиям в объективных или материальных процессах, происходящих в мозгу, а потому в вопросе изучения внешних проявлений невропсихики вышеуказанные субъективные знаки мы можем заменить соответствующими им объективными изменениями нервной ткани, обозначая их определенными названиями,
13
Не нужно забывать, что какое бы значение не имели субъективные символы или явления нашей нервно-психической сферы, они могут быть исследованы с доступною нам точностью только на себе самом путем самонаблюдения, объективно же они, как мы уже раньше говорили, не имеют своего критерия и не доступны для исследования. Поэтому, когда мы хотим произвести исследование невропсихики другихt мы должны совершенно оставить метод самонаблюдения и исследовать лишь объективные проявления невропсихикн как единственно доступные нашему наблюдению явления.
Объективная психология человека, не нуждаясь в самонаблюдении, имеет в виду лишь одни объективные факты и данные, которые являются результатом его нервно-психической деятельности. Сюда относятся психически обусловленные движения н секреторные акты, речь, мимика, жесты, деяния и поступки, а в более широком смысле, что составляет собственно предмет объективной психологии народов, язык, нравы, обычаи и быт отдельных племен, их законы и общественное устройство, их индустрия и наука, их философия и религия, их поэзия и изящные искусства, словом все, чем характеризуется внешним образом нервно-психическая деятельность отдельных и целых народов; но все эти факты изучаются здесь не с субъективной точки зрения и не сами по себе, а в соотношении с теми влияниями, которые послужили для них первоначальным доводом и внешними условиями.
Из вышеизложенного следует, что если мы будем изучать нервно-психические процессы с их объективной стороны как процессы материальные, то мы не утрачиваем ничего из схемы самого процесса. В наиболее простом виде, например нервно-психический процесс, может быть пред-ставлен в виде схемы, подобной рефлексу, где возбуждение, достигая мозговой коры, оживляет здесь благодаря имеющимся ассоциативным связям следы прежних возбуждений, которые большей частью и являются в конце концов главными определителями внешних движений, обусловленных нервно-психическими импульсами 17.
Спрашивается, что к атой простой схеме прибавится, если мы вместо вышеуказанных чисто физиологических терминов будем пользоваться ходячими терминами субъективной психологии и скажем, что внешнее раздражение, возбуждая ощущение и оживляя в коре полушарий воспо-минательные образы, приводит благодаря последним к известному поступку или действию.
Нет надобности пояснять, что схема нервно-психического процесса от этого «языка субъектной психологии» нисколько не выигрывает, а скорее затемняется еще тем, что мы пользуемся терминами, значение которых весьма и весьма условно.
Пусть внешние проявления невропсихики будут результатом субъективно-объективных процессов, происходящих в ткани мозговой коры, но мы лишены возможности в других существах раскрывать субъективную сторону, и потому для познания этих процессов, приводящих к определенным внешним проявлениям, достаточно изучать эти последние в связи с теми внешними влияниями, которые послужили для них первоначальным толчком, причем могут быть поставлены на место предполагаемых субъективных явлений те объективные процессы, которые им должны сопутствовать. Поэтому, не пытаясь воспроизводить путем аналогии с самим собою те субъективные переживания, которые происходят в течение нервно-психических процессов, объективная психология довольствуется
17 Как известно» нервней психические процессы с точки зрения рефлексов были рассматриваемы еще И. М, Сеченовым в его сочинеави «Рефлексы толОйного мозги* (СПб., 1867} 4|*
14
лишь признанием определенных отпечатков и следов протекших возбуждений в нервной ткани головного мозга, оставляемых внешними раздражениями, и затем дальнейших комбинаций и взаимных соотношении между этими отпечатками и следами.
Равным образом и при обсуждении дальнейшей переработки этих следов внешних раздражений объективная психология опять-таки не входит в субъективный характер тех процессов, которыми сопровождается эта переработка. Она определяет эти процессы исключительно л о их внешним проявлениям в связи с внешними воздействиями, оценивая их, таким образом, исключительно с объективной стороны.
По внешним проявлениям невропсихики мы должны заключать не о характере субъективных процессов, а о том направлении, которое приняло возбуждение в центрах, первично развившееся под влиянием внешнего раздражения на периферии и распространившееся к центрам, а также о тех соотношениях и переработке, которой это возбуждение в них подверглось, до соответствующего разрешения всего процесса на периферии же в виде той или иной внешней реакции.
На пути выяснения этих вопросов приходится намечать и те главные пункты, через которые проходит процесс, начинающийся раздражением на периферии и кончающийся мышечным движением или секреторным актом. Но в этом выяснении хода и направления объективной стороны нервно-психического процесса нет и тени обсуждения субъективных переживаний, а дело идет о выяснении хода и направления нервно-психического процесса как явления, имеющего определенную физическую reap, физиологическую сторону.
Таким образом, объективная психология, имеющая целью установить отношение объективных проявлений невропсихики живого существа к тем или другим внешним раздражениям» не обращается к посредству предполагаемых субъективных переживаний. Для объективной психологии всякий организм не в одних только своих основных жизненных процессах, изучаемых физиологией, но и во всех своих внешних отношениях к окружающему миру, в основе которых лежат нервно-психические процессы, есть объект, который подлежит строгому научному обследованию, как и всякий другой объект внешнего мира.
Естественно, что объективная психология не ограничивает свою задачу исключительно человеком, но имеет в виду и все другие живые существа, обнаруживающие нервно-психическую деятельность. При таком расширении предмета психологического исследования само собою разумеется, что должен быть установлен объективный критерий для того, что следует понимать под названием психических гезр. нервно-психических процессов.
В субъективной психологии критерием психического, как мы видели, является сознание, причем все сознательные процессы признаются eo-ipso. психическими, все бессознательные процессы относятся к не-его психическим или физиологическим процессам. Хотя этот критерий крайне обманчив и во всяком случае не может быть признан точным, как я показал в одной из своих: работ, тем не менее это критерий, которым обычно руководствуются, не выходя из рамок субъективной психологии.
Очевидно, что и в объективной психологии должен быть установлен известный критерий для определения нервно-психических процессов и для отличия их от процессов не психических res р. чисто нервных. В этом отношении мы можем ограничить понятие невропсихики с объективной стороны такими отношениями организма к окружающему миру, которые предполагают переработку внешнего воздействия на основании прошлого
"* Бехтерев В, М. Объективная психология w ее предмет,
15
индивидуального опыта. Всюду, где прошлый опыт дает себя знать, мы имеем уже не простой рефлекс, а психорефлекс, или невропсихику в настоящем смысле слова. Это определение строго отграничивает собственно нервно-психические процессы от простых рефлексов* которые предполагают не бывший ранее индивидуальный опыт, а упрочившееся путем долговременного повторения и передачи по наследству автоматическое проведение импульсов в определенном направлении.
В вышеуказанном определении, таким образом, ясно отграничивается область нервно-психического процесса от простого рефлекса, который, хотя также основан на прошлом опыте, но на опыте наследственном, а не индивидуальном. Имеются* конечно, и такие проявления деятельности организма* которые должны быть признаны переходными и которые частью основаны на наследственном* частью на индивидуальном опыте. Такие проявления, как переходные между рефлексами и невропсихикой, должны быть названы психо рефлексам и* или сочетательными рефлексами, и входят также в предмет рассмотрения объективной психологии, как и другие родственные нм проявления, которые могут быть названы психоорганическими или психоавтоматическими resp. сочетательно-органическими и сочетательно-автоматическими движениями,
Само собою разумеется, что нет никакого основания связывать определение нервно-психического процесса с вопросом о присутствии или отсутствии у того или другого вида животных нервной системы. Там* где мы имеем нервную системут мы имеем все основания заключать, что вышеуказанная переработка внешних воздействий на основании прошлого опыта происходит при посредстве нервной системы, но там, где не существует нервной системы, имеем ли мы основание обособлять явления, подходящие под вышеуказанный принцип, от таких же явлений, наблюдаемых нами у животных, обладающих нервной системой и называемых психическими или нервно-психическими? Конечно нет. Вот почему мы думаем, что вопрос о нервной системе заслуживает внимания лишь с точки зрения места и локализации нервно-психических процессов, но вместе е этим не исключается возможность существования нервно-психических явлений и там* где не имеется нервной ткани или она еще не открыта современными способами исследования и где составные части нервной системы более развитых организмов входят в состав первичной протоплазмы* не расчлененной на отдельные органы и ткани.
Так как различие между чистым рефлексом и нервно-психическим процессам с объективной стороны заключается лишь в том, что первый основан на наследственном, а второй - на индивидуальном опыте* то, очевидно, нет достаточных оснований не включать в область объективной психологии и рассмотрение рефлексов по крайней мере с точки зрения филогенетического их развития. Это оправдывается еще и том, что рефлексы, представляя собой по сравнению с нервно-психическими актами более простой акт отношения организма к внешнему миру* основанный на внутренней переработке внешнего воздействия в направлении наследственного опыта, обнаруживают постоянные переходы к более сложным процессам* которые относятся уже к порядку нервно-психических.
Общеизвестен факт, что наиболее высшие функции коры, которые мы называем нервно-психическими, связываются незаметными переходами с более низшими функциями спинного мозга. Физиологически между теми и другими не имеется какой-либо строго установленной разграничительной линии, В свою очередь, между функциями спинного мозга и первичных центров узловой системы мы также че встречаем резкой разграничительной линии, и, таким образом, деятельность всей нервной системы, начиная от низших ее центров до высших, есть одно лишь посте16
пенное усложнение отношений между внешними раздражениями и ответными на них реакциями. И действительно, все, что мы скажем позднее, будет доказывать постепенный переход от более элементарных внешних реакций организма до более сложны&heip;

Владимир Михайлович Бехтерев (1857- 1927) - выдающийся российский ученый, невропатолог, физиолог, психолог, психиатр. Родился в 1857 г. в Вятской губернии; медицинское образование получил в СПб. медико-хирургической академии, которую окончил в 1878 г., и посвятил себя изучению душевных и нервных болезней. В 1881 г. защитил докторскую диссертацию и получил звание приват-доцента. В 1884 г. командирован за границу, где занимался у Дюбуа-Реймона, Вундта, Флексига и Шарко. Будучи с 1884 г. профессором Казанского университета по кафедре душевных болезней, Бехтерев создал в 1885 г. первую в России лабораторию экспериментальной психологии, учредил Общество невропатологов и психиатров, основал журнал "Неврологический Вестник".

Начиная с 10-х гг. ХХ в. приступил к построению собственной общепсихологической теории, названной им рефлексологией.

В.М.Бехтерев внес значительный вклад в развитие мировой юридической психологии, использованию экспериментальных методов в праве.

В 1908 году по инициативе В.М.Бехтерева был создан научно-учебный Психоневрологический институт, в программу которого входила и разработка курса «Судебной психологии». А в 1909 году в рамках Психоневрологического института был создан Криминологический институт. Судебной психологией начали заниматься профессиональные психологи, и с этого времени она стала развиваться как самостоятельная прикладная отрасль психологии.

В.М.Бехтерев активно участвовал в разработке судебно-психологических проблем. В опубликованной им в 1902 г. статье «Об экспериментальном психологическом исследовании преступников», а также спустя 10 лет в книге «Объективный психологический метод в применении к изучению преступности», пропагандировался комплексный подход к изучению преступного человека, в том числе с учетом генеалогической наследственности, влияния воспитания, среды жизни и особенностей генезиса самой психики. Бехтерев предложил свою собственную классификацию личностей преступников. Он разделил преступников на группы по психологическим признакам: а) преступники по страсти (порывистые и импульсивные); б) преступники с недостатками чувствительной сферы, совершающие преступления, без моральных критериев, преднамеренно; в) преступники с недостатками интеллекта; г) преступники с ослабленной волей (лень, алкоголизм и др.).

С 1904 г. под его редакцией начинает выходить журнал «Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма».

В 1904 г. под руководством В.М.Бехтерева был проведен большой эксперимент с целью проверки правильности свидетельских показаний. Весной 1904 г. МХАТ ставил пьесу „Юлий Цезарь". Редакция „Судебного обозрения" опубликовала обращение к публике с просьбой прислать ответы на 15 вопросов, относящихся к сцене убийства. Поступило 505 писем с ответами, однако материал этот был утерян, а исследование не закончено.

Под его руководством проводились исследования по использованию внушения и гипноза в уголовном судопроизводстве. Гипноз стал применяться в расследовании и судебном разбирательстве отдельных уголовных дел. Так, с участием В.М.Бехтерева в ноябре 1896 г. был применен гипноз к подозреваемой в убийстве своего мужа Румянцевой Марии, совершившей преступление в результате суггестии фельдшера И. Хрисанфова, ее любовника и „домашнего доктора". Экспертной комиссией, которая провела несколько сеансов гипноза с обвиняемой, по этому делу было дано заключение, подтверждавшее версию следствия.

В сентябре-октябре 1913 г. В.М.Бехтерев принимал участие в широко обсуждавшемся в России "Деле Бейлиса": он провел повторную психиатрическую экспертизу и доказал невиновность Менделя Бейлиса (ему предъявлялось обвинение в ритуальном убийстве православного 13-летнего мальчика Андрея Ющинского, а по результатам первой экспертизы, проведенной профессором И.А. Сикорским, эта возможность не исключалась). После выступления В.М.Бехтерева на процессе, судом присяжных М.Бейлис был оправдан. Экспертиза по делу Бейлиса вошла в историю науки как первая судебная психолого-психиатрическая экспертиза.

В 1918 г. в Петрограде по предложению В.М.Бехтерева был открыт Институте по изучению мозга и психической деятельности, в его структуре был создан ряд лабораторий, которые в свои исследования включали и вопросы, важные для развития судебной психологии. На их базе В. М. Бехтерев и его последователи издали ряд работ об использовании принципов рефлексологии для изучения преступника и раскрытия преступлений.

"Систематический указатель трудов и выступлений В.М.Бехтерева, напечатанных на русском языке", составленный О.Б. Казанской и Т.Я. Хвиливицким в 1954г., содержит около тысячи названий. В этих работах отражены: открытия В.М. Бехтерева в морфологии и физиологии нервной системы, описание 19 новых форм болезней в психоневрологии, изобретения многих новых способов диагностики и лечения и т.д. Известно, что В.М.Бехтерев провел примерно тысячу судебно-психиатрических экспертиз. Журнал "Вестник знания" в 1926 опубликовал перечень учреждений и журналов, возникших по инициативе и при непосредственном участии Владимира Михайловича: учреждений - 33, журналов - 10. К этим данным последующие исследования творчества ученого позволили добавить еще 17 учреждений и 2 журнала. Работа по библиографии трудов В.М. Бехтерева продолжается и в настоящее время установлено 1350 опубликованных в различных журналах и отдельных изданиях работ на русском языке и около 500 на других языках, преимущественно на немецком и французском.

Основные работы в области юридической психологии:

Внушение и его роль в общественной жизни. СПб., 1898.

Значение учения Ломброзо в вопросе о преступности. СПб., 1909.

Об экспериментальном психологическом исследовании преступников. СПб., 1902.

Объективно-психологический метод в применении к изучению преступности. СПб., 1912.

Убийство Ющинского и психолого-психиатрическая экспертиза. - СПб., 1913.